Услышать живой голос минувшей эпохи можно только с помощью старых пластинок, считает увлеченный коллекционер, наш земляк Валерий Кеменов
Дело труба!
Его знают как путешественника, коллекционера экзотических животных, раковин и масок, но несколько месяцев назад Валерий приобрел новое хобби граммофоны, патефоны, старинные пластинки.
Граммофоны такие важные, точно настоящие господа. Только цилиндра не хватает. Правда, сегодня, кажется, их навсегда вытеснили новомодные DVD-плееры и домашние кинотеатры. Но, к счастью, есть еще фанаты старых музыкальных проигрывателей.
– Все в нашей жизни происходит случайно, – рассказывает Валерий Кеменов. – Однажды муж сестры подарил мне патефон. Он напоминал старый дорожный чемодан ужасный и неопрятный. Решил отнести его в гараж, где хранятся охотничьи и рыболовные снасти. А когда собрался на охоту, прихватил и этот музыкальный подарок. В лесу ведь электричества нет, а душа просит музыки. А тут пружину накрутил, пластинку поставил – и радуйся жизни! С той поры без патефона не представляю охоты. Ну и, понятное дело, начал приобретать пластинки записи Шаляпина, Утесова, Шульженко. Сначала было 50 пластинок, потом – 100. Ну а сейчас их около 1500. В старинных дисках есть особенная прелесть. Они звучат свежо и неповторимо, хотя последняя пластинка на 78 оборотов в минуту выпущена в СССР 12 ноября 1969 года.
Граммофон (с внешней трубой-рупором) является видоизменением фонографа, изобретенного знаменитым Эдисоном. Впоследствии трубу стали прятать внутрь корпуса, вследствие чего и появился безрупорный граммофон, более известный как патефон
Материал для пластинок изобретатель граммофона Эмиль Берлинер нашел не сразу. Первый диск он изготовил из целлулоида (он до сих пор хранится в Национальном музее США в Вашингтоне). Затем целлулоид сменил эбонит, но этот материал плохо поддавался прессовке. Легенда утверждает, что долгие поиски Берлинера завершились во время посещения магазина одежды, где изобретателя крайне заинтересовали одни пуговицы, вернее, то, из чего они были изготовлены. Оказалось из шеллака. Шеллак представлял собой застывшую смолу органического происхождения. Для производства пластинок этот материал оказался на то время лучшим: относительно дешевым и (так же относительно) качественным.
– Шеллак доставляли из Индии, – отмечает коллекционер, – пока ему на смену не пришел более дешевый и практичный винил. Но Индия страна бедная, и она продолжала штамповать пластинки старого образца аж до 2003 года. В Советском Союзе был период, когда шеллака не хватало, и тогда создали обменный фонд, в котором принимали битые пластинки на вес, а взамен выдавали дефицитных Козина или Утесова. Такое варварство обернулось тем, что многие ценные дореволюционные диски были уничтожены.
В коллекции Валерия Кеменова немало старинных пластинок, а гордостью является диск 1902 года: запись арии Мефистофеля в исполнении Федора Шаляпина. Вот уж действительно пророческие слова: Люди гибнут за металл!
Сталин заговорил&hellip,
Репертуар первых грамзаписей преимущественно состоял из маршей, вальсов и оперных арий. Если бы в то время вручали золотой диск, его бы, бесспорно, получил итальянский тенор Энрике Карузо (а в России Федор Шаляпин). Такая популярность оперных пластинок следствие высоких цен на первые граммофоны, ведь оперу слушала, в основном, аристократия. Постепенно цены стали падать, и репертуар пластинок расширился начали выходить записи разных жестоких романсов, городских песен, комических куплетов, не говоря уже о самой разнообразной танцевальной музыке.
– До 1917 года цензуры практически не существовало, – утверждает собеседник. – Она появилась с приходом к власти коммунистов. А до той поры музыкальная продукция выпускалась самая разная, в том числе и похабщина. Спрос диктовал предложение.
Кстати, в 1913 году Россия выпускала 15 (!) миллионов пластинок, 8 миллионов импортировала. Ну а на первых советских дисках первые лица страны рассказывали о преимуществах страны победившего коммунизма.
Впрочем, один из коллекционных экспонатов советской эпохи поневоле вызывает трепет. Это знаменитое обращение к советскому народу Иосифа Сталина, сделанное в начале июля 1941 года. Тяжелый диск медленно набирает обороты и уже через несколько мгновений мы слышим слегка взволнованный голос вождя всех времен и народов: Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!. Кажется, что самый известный председатель Совнаркома совсем рядом. Он неловко присел на стул, откуда пытается донести до своего народа главное: Враг будет разбит! Победа будет за нами!.
В коллекции моего друга не только высококачественные записи. Люди старшего поколения помнят песни на рентгеновских снимках на ребрах. В стране всеобщего дефицита это был способ решения проблемы. Потом на смену пластинкам пришли магнитофонные бобины. Начиная со второй половины 60-х годов магнитофоны стали главным предметом молодежной (и не только) культуры. Так писали, например, вражеский джаз, а позднее – Владимира Высоцкого.
Но потом все опять вернулось к диску только цифровому. Форма та же, а содержание, понятное дело, совершено иное.
Заводная машинка – машина времени
Несмотря на то, что мир пошел по пути уменьшения размеров и веса носителей записанной информации, старые (на 78 оборотов) пластинки пользуются определенным спросом. Даже своеобразные шумовые эффекты, неизбежные при их воспроизведении, сегодня воспринимаются, как органичные голоса эпохи. А в наше время тотальной компьютеризации так не хватает подобных живых звуков. Истинные любители чистого искусства утверждают, что цифра убивает звук, делая его плоским и неглубоким.
И, быть может, со временем производство патефонных пластинок и, разумеется, патефонов возобновится, пусть и в ограниченном масштабе. Ведь в Советском Союзе работали 9 патефонных фабрик (в том числе и в Днепропетровске). И немного жаль, что заводных музыкальных аппаратов сегодня осталось совсем немного.
Заметим, что благодаря оригинальному устройству иные патефоны могли без передышки проигрывать до 15 больших дисков. Крути ручку и наслаждайся! А наслаждаться есть чем. Напомним лишь некоторые имена нашего светлого прошлого: Надежда Обухова, Сергей Лемешев, Иван Козловский, Клавдия Шульженко, Леонид Утесов, Лидия Русланова, Александр Цфасман. Эта музыка будет вечной!
Потому граммофон с полным правом можно отнести к совершенно реальным машинам времени. Спрос на них, диктует ностальгия, которой всегда найдется место в наших сердцах.
Александр РАЗУМНЫЙ, Днепр вечерний
