…’Горячей линией мобильной группы Министерства обороны’ гордо звался старенький немецкий смартфон, подаренный, кажется, сестрой Юрика. Теоретически предполагалось, что я отвечаю на звонки по нему и координирую задачи посредством таск-трекера, на практике же… полевых задач с меня никто не снимал (организация всегда была сильным местом нашего начальства) и большую часть времени ‘горячая линия’ валялась на торпеде какой-нибудь из наших машин или болталась в кармане моего мультикама зачастую вне зоны действия сети или в адском шуме бронетехники.
За что мы, разумеется, были постоянно прокляты и посланы гореть в аду всеми абонентами, которые не могли нам дозвониться. Впрочем, если мы ночевали в Краматорске, все было еще печальнее – ‘горячая линия’ будила меня где-нить в полседьмого утра и начинала медленно раскаляться, оправдывая свое название, пока соратники подсовывали мне под руки чашки с кофе – до тех пор, пока мне, наконец, не удавалось светским тоном (о, этот ‘светский тон’ патентованной совы в семь утра) заявить ‘а по этому вопросу вас проконсультирует моя коллега’, с дьявольским хихиканьем сунуть ‘горячую линию’ в руки ближайшему зазевавшемуся Ведущему Инженеру и смыться, наконец, в душ. Ночевать в полях было всяко лучше – обычно на спальном месте ‘горячая линия’ не ловила, правда, к моменту появления нас в сети очередь жаждущих крови министерских бездельников накапливалась уже немаленькая, но в 9 утра и после кофе я намного более адекватна…
… А крепкие нервы нам требовались постоянно. К счастью, у всех из нас был какой-то опыт предыдущей жизни, позволяющий невозмутимо выслушивать всю ахинею, которую нам несли в телефон и даже не использовать пехотных терминов в процессе предложения ‘благодарностей’ (ну, а вы как думали?) Две группы звонков выделялись особенно – это были звонки от волонтеров ‘мальчики голые-босые-простоволосые’ (не оправдывалось никогда) или ‘мальчикам срочно нужен тепловизор, помогите’ (задачка со звездочкой – объясните в семь утра, что вам в министерстве не выдали ни тепловизорной фабрики, ни деньгопечатательной машинки).
Однажды прекрасный киевский волонтер-из-министерства завел себе очаровательную привычку раздавать наш номер всем, кто жаловался на недостаток аптечек в таком-то подразделении вместе с твердыми обещаниями, что мы Немедленно Решим Проблему (это с учетом того, что аптечки тогда не были закуплены даже по тендеру и теоретически он не то что это знал, а и сидел в министерстве, чтобы решать эти проблемы. До сих пор сидит, кажется. Он очень удивлялся, когда у меня появилась встречная привычка слать его вместо здрасте).
И звонки от мам. О, эти украинские мамы… Я не знаю, как там с еврейскими мамами, но украинские мамы достойны отдельной саги. Чаще всего они слышали от сына звон, где он – не поняли, но Мальчика Точно Обижают! Хуже, конечно, когда по тексту понятно, что мальчик – законченный аватар – но Мальчика Обижают. И терпи. Это мама. Мама – это святое. Да, конечно, приедем и проверим, что он покушал и в шапочке. Да, конечно, нас тут целых четыре человека на всю зону АТО, непременно через полчаса будем у вашего мальчика. Не волнуйтесь, мама, мы все порешаем и разрулим. Да-да, конечно, не беспокойтесь, я тоже мать и понимаю вас изо всех сил. Конечно-конечно. Спасибо за беспокойство.
На моей памяти нервы при разговоре по Горячей Линии сдали только один раз и, как ни странно в нашей компании трех холериков и одного флегматика – именно у Кати.
… Я сосредоточенно выписывала неизвестную науке кривую между воронками и трещинами того, что почему-то называется ‘дорога на Трехизбенку’. Катя официальным тоном мурлыкала что-то в горячую линию. Я не прислушивалась, поскольку происходило что-то банальное – ‘Да-да, вам необходимо обратиться в часть с запросом о справке по форме 154-ы, после этого подать ее в комиссию Ю, после чего. А вообще, товарищ подполковник, я бы вам на@й УБД не давала’.
На слове ‘на@й’ я резко дернула рулем, влетела в воронку и прислушалась. Тон оставался все таким же светским и официальным.
– Да потому что вы неделю бухали в Бахмуте, когда люди по году с фронта не вылазят, а теперь хотите УБД. Вам офицерская честь не жмет? Да-да, разумеется, пишите жалобу в Министерство. И вам всего хорошего.
Нагоняй от начальства мы, как всегда, честно поделили на четверых.
