Как выглядит дом для людей, которые больше никогда не побывают дома?
Мы приехали в Бахмутское учреждение исполнения наказаний в пятницу, после обеда да еще и в разгар карантина кори – такое время, когда гостей вообще не ждут и к их приему не готовы.
Внезапность – лучший способ получить достоверную информацию. Даже десяток минут простоя на КПП даст возможность кое-как прибрать торчащие хвосты, а уж согласованный визит – цирк Дю Солей, недели репетиций.
Но тут не прятать, тут похвастаться бы всем успеть. Первым делом – документ о том, что все контактные заключенные получили вакцину от кори, заодно привили всех пожизненно заключенных, эпидемиологическое состояние под контролем, можно двигаться на экскурсию.
БУВП №6 – это следственный изолятор, корпус проживания обслуживающего персонала из заключенных и сектор максимального уровня безопасности, в котором содержатся осужденные пожизненно. Посетителям можно только к тем заключенным, чей приговор вступил в силу, а это персонал и те 40 человек, которые тут навсегда.
Как правило, первое, что встречает на любой зоне – это запах. Дешевое курево, несвежая одежда, отсыревшая пыль – все это, кажется, въедается в почву под учреждением и даже если через сто лет там построить что-нибудь другое, запах останется до конца света. Он везде – в камерах, коридорах и даже каким-то образом на улице, такой же густой и концентрированный.
Нет его только в жилой зоне для хозобслуги в Бахмутском СИЗО. Как у них это получилось – понятия не имею, но вычищено все, даже намека не осталось. Стерильность в помещениях такая, что с этого пола можно есть и делать на нем полостные операции. Во всех кранах есть горячая вода, а на кухне – диковинка для зоны. Мультиварка! Работает и чем-то вкусным пахнет.
Перемещаемся в ПЖ.
Сектор максимальной безопасности отличается от зоны тем, что люди круглосуточно находятся в закрытых камерах. В них же едят, курят, ходят в туалет и т.д. Каждый день им обязательно положена прогулка, баня по расписанию и все. В камерах они находятся максимум по 4 человека, в одиночку – только по желанию или стечению обстоятельств, но тогда не на долго. Дверь в камеру сектора один человек открыть не может, должен быть второй дежурный, который с пульта разблокирует замок. Между дверью и самой комнатой – решетка. В некоторых учреждениях советуют к ней близко не подходить, спиной не поворачиваться, предметы передавать только через охрану. Если нужно сфотографировать камеру – то тоже через решетку, лишний раз открывать ее не надо.
Гуляют пожизненно осужденные не по территории, а в прогулочных двориках – глубоких колодцах с решеткой вместо крыши и конвоирами наверху. Там же, как правило, вся их спортивная жизнь – турник и пара брусьев, может быть еще импровизированная штанга с баклажками песка вместо блинов, но это если администрация разрешит.
Пожизненно осужденные не работают на промзоне, даже если этого очень хотят.
В БУВП №6 мы застаем невиданную роскошь – спортзал в секторе максимальной безопасности. Это словно кота на Луне встретить. Заключенные посещают его по расписанию, не в ущерб прогулкам.
Первая же камера, которую открыли чтобы показать быт, распахивается настежь вместе с решеткой. Проходите, осматривайтесь. Никто не кричит “лицом к стене, голову опустить!”, нас встречает хозяин и приглашает войти.
Внутри приличный свежий ремонт, автоматический освежитель шипит в углу, распыляя по камере запах морского бриза. На виду кухонно-письменный стол, раковина, а туалета нет, загадка. Обычно первое, что бросается в глаза и в нос – туалет. Конструкция камер для пожизненного заключения не предусматривает отдельного помещения для этих нужд, поэтому дырка в полу, как правило, отделена от жилой зоны перегородкой, за которой можно спрятаться только очень сильно присев. Заключенные, которые привыкли к уюту и осознают, что в этих квадратных метрах они всерьез и надолго, благоустраивают жилище, но обычно дальше шторки это не заходит. А тут я увидела дверь в комнату гигиенических процедур. С зеркалом.
Заходили не во все камеры, через одну, но картинка такая абсолютно везде. Ремонт, чистота, отделенный санузел, свежий запах. Чудеса.
Обычно уборка и ремонт камеры лежит на совести у тех, кто в этой камере проживает. Хочешь чистоту – убирайся, хочешь красоту – ремонтируй. За свои деньги, конечно, ну, или за деньги родственников. А так как возможности у всех разные, на одном этаже одного учреждения собираются и люкс-апартаменты и аналоги ночлежек для бомжей.
Как пояснили представители администрации учреждения, они решили не перекладывать, а совместить усилия – помогали заключенным с материалами для ремонта, обеспечили рабочими руками тех, кто своими не справился бы.
Для примера – всего лишь прошлогодние фото:
Конечно, наивно было бы утверждать, что прививки от кори и помощь в ремонте укротили злобных маньяков, сделав их душками и паиньками, однако зерно истины в этом есть.
Директор правозащитной группы СИЧ и монитор проекта “Против пыток” Дмитрий Рева подчеркивает, что исправительная система и система исполнения наказаний не могут действовать по одним и тем же принципам. Наказание за преступление по сути есть привселюдная порка розгами, но причинение боли и страданий виновному не несет ни искупления, ни исправления. Весь цивилизованный мир это давно понял, признал и взял на вооружение. К сожалению, наша система (тут можно не только о пенитенциарной говорить, а о системе в целом) является архиконсервативной и сопротивляется любым нововведениям. На уровне законодательства это выглядит совсем печально – когда старую, не работающую схему пытаются и так, и сяк кроить на новый лад, только лишь бы не менять. Такие шаги навстречу, не выходя за рамки кодекса, но и не сужая их искусственно, безусловно важны для повышения качества жизни осужденных, построения уважительных отношений с администрацией и улучшения климата в учреждении.
За решеткой побывала Марина Давыдова
Для Dnepr.com
