Ускорившаяся жизнь сделала нас рабами моментальных реакций. В перспективе это ничего хорошего не сулит. Очень показательный кейс, характеризующий “температуру по больнице” – случай с фильмом “История Лизы” Александра Жовны. В трейлере этого фильма, выложенном в сеть еще летом, есть секундный кадр: маленькие щенята плюхаются в воду. Вчера кто-то из любителей животных увидел этот кадр, и в его мозгу взорвалась Хиросима. За этим последовал пост в главном паблике любителей животных – с призывом привлечь режиссера к ответственности за жестокое обращение с братьями меньшими. Из поста вытекало, что вот есть слухи, что щенков там топили по-настоящему, но источник слухов не указывался. К написанному в довольно тенденциозной форме посту прилагался вырезанный из трейлера кадр, сам трейлер – не прилагался. И полетело: тысяча репостов, гнев и ненависть в комментариях. Любители животных словно с цепи сорвались, закидали страницу фильма дерьмом и проклятиями, режиссера обвинили в фашизме, садизме, дурном вкусе и прочих смертных грезах, пообещали упечь его в тюрьму, а всех причастных – избить. Потом был перепост в киногруппе “Киносоюз”, и там началось примерно то же самое. Ненависть, проклятия, площадная ругань, обещания физической расправы.
Когда я спросил, а пытался ли кто-то разобраться в ситуации, мне ответили в духе: “Что тут разбираться, преступление налицо, надо бить!!!” На следующий день последовал ответ от режиссера: “Щенков окунули ровно один раз на две секунды, глубина была 40 см, вода теплая, рядом был врач, собачки эти давно выросли и завели собственных щенков. Мы не слабоумные, чтобы мучить животных”. Защитники животных ответили: “Нет, ты уже не выкрутишься, ублюдок, брешешь, ты их мучил, мы тебя все равно посадим!”
Знаете, вот я животных люблю. Но я убежден, что мучить щенков никто не пытался, и купание им не повредило. Черт побери, купают же люди своих собак. Не из бумаги же они сделаны. Уже из трейлера следует, что “История Лизы” – кино “с мозгами”, так что и режиссер, думаю, не идиот, и жестокости по отношению к животным себе не позволил бы. И как можно судить фильм, которого никто не видел? Ведь даже трейлер никто не смотрел, всем хватило одного кадра, вырванного из контекста. К сожалению, эмоции – это такое слепое орудие, которое у нас все чаще действует во вред, а не во благо, т.к. вертят нашими эмоциями по большей части безответственные люди, а сами мы управлять ими не умеем и не учимся. Мне очень стыдно было читать все эти сотни комментариев с площадным матом, угрозами физической расправы и ТРЕБОВАНИЯМИ: избить съемочную группу, всех посадить, фильм уничтожить, и вообще запретить снимать кино, в котором хоть в какой-то форме фигурирует тема насилия. Потому что это паскудство попадает в интернет, а там же дети, и они научатся насилию, и боже мой что тогда будет! В общем, украинское кино обязано быть только добрым и детским. Никого не смутило то, что, протестуя против вымышленного во всех смыслах насилия, они предлагают решать этот вопрос через насилие самое настоящее. И что карая человека толпой за то, чего он, скорее всего, даже не совершал, они сами преступают закон, т.к. это натуральная травля, самосуд, уничтожение репутации, да много чего…
Я сказал нашим киноделам (или кем там считают себя те люди, что сидят в этой группе??), что меня удивляет их слепые яростные нападки на явление, в котором они даже не пытаются разобраться. Спросил, почему они до сих пор не выкинули на помойку Тарковского, который сжег на съемках корову, и о котором у нас все же принято говорить с придыханием? Почему в школах не запретят “Муму”? Словил в ответ охапку антилайков, ушат язвительных помоев, обвинения в сочувствии садизму и т.п… Причем все это в хамской форме, с “тыканьями”, с каким-то подзаборным сленгом, и пр. Что ж, если такие люди у нас делают кино, откуда ожидать его качества? И даже когда режиссер попытался разъяснить ситуацию, его никто не стал слушать, потому что у толпы нет стыда и умения признавать свою неправоту. Врет, вражина! Выкручивается!
Безусловно, я считаю, что животных нужно защищать, и у нас слишком мало для этого делается. Мне сложно пройти зимой мимо бездомного кота, я постоянно таскаю в карманах сухой корм… Вообще животных я, пожалуй, люблю гораздо больше, чем людей. Но мне с детства вталкивали, что это нехорошее отклонение, и, видимо, это так. Нужно всех любить поровну. Потому что если все люди не будут любить или хотя бы уважать друг друга, это будет катастрофа, и животным от этого точно не будет лучше, а будет только хуже. Так что я работаю над этим. Пытаюсь видеть в людях и хорошее, а не только плохое. Но это не так просто. Что меня откровенно пугает в нашем обществе – это хамство и агрессия в отношении друг друга, проникшие во все сферы. В интернете это видно как под микроскопом. Я сам грешен, частенько раздражаюсь по многим поводам, но чем дальше, тем больше убеждаюсь, что с ходу выворачивать на публику свои негативные эмоции без попытки их осмысления – это все равно что, пардон, срать, усевшись в витрине на людном проспекте. Почему взрослые люди ведут себя безответственно, как школьники из класса коррекции, которых некому одернуть? И с каких пор самосуд стал единственной нормой в любой непонятной ситуации? Выходит, существует массовый запрос, острое безотчетное желание срывать на ком-то злость, и нет никаких нормальных способов сделать это иначе как устраивать интернет-травлю по любому подходящему поводу? Это что за добросердечные люди такие, которые пытаются бороться со злом с помощью такого же зла? Совсем очумели? Или мы – одно целое с теми мерзавцами, которые считают, что “любое преступление – это ОК, если оно совершается из добрых побуждений”? А по-моему, это беззаконие, и привыкая так делать, мы лишаем себя шансов жить в стране, где законы хоть что-то значат. Когда вливаешься в разгоряченную толпу, присоединяясь к ее животному порыву, растворяясь в ее коллективной ответственности, всегда есть соблазн поверить, что ваши действия – это народная воля, которая, типа, и есть закон. Но на самом деле закон в этот момент никого не интересует. И нравственный закон Канта, который должен срабатывать в голове, тоже почему-то не действует.
Но почему вот эта же сила, вот эта удаль, с которой у нас на миру завзято казнят педофилов и живодеров, перестает действовать, когда толпа рассасывается, и каждый идет домой и здоровается с соседом, ежедневно избивающим свою жену? И идет спать, т.к. ерунда же, дело житейское? Меня угнетает, что наведение справедливости у нас носит настолько театрализованный характер (прилюдность как обязательный элемент), но, похоже, никак не работает в быту. В быту не ставят лайки, более того, там можно и самому по роже схлопотать…
В медицине надо уметь трактовать симптомы, т.к. всякая, казалось бы, внешняя мелочь может указывать на серьезное внутреннее заболевание. Симптомом чего служат подобные истории? Где тот доктор, который поставит верный диагноз и назначит нашему обществу правильное лечение? А главное – как проводить это лечение, если буйный пациент не считает себя больным, а напротив, сам представляет себя врачом? Ну или могильщиком, тоже занятие интересное. Судьей тоже быть сладко и приятно. (Тут задумался: осуждать осуждающих – это прямо какая-то мета-оценочность получается. Но уж если кто-то швыряется камнями, кто-то должен их и собирать).
Буквально сегодня читал статью Эда Андрющенко о том, как в 37-м году газетного фотографа и художника-ретушера судили за якобы протащенный в печать портрет Троцкого, который бдительные граждане рассмотрели в рисунке древесных ветвей на фотографии с видами природы. Показателен и вывод историков: “Гиперсемиотизация — неотъемлемая черта при сильной моральной панике. Люди в такой ситуации уверены, что существует некий могущественный и вездесущий враг (неважно, есть ли он в реальности), и на каком-то этапе начинают видеть его «знаки присутствия»”. Так вот, хочу спросить: далеко ли мы ушли от 37-го года, если мы настолько издерганы, что у нас повсюду враги, которых надо уничтожать? И там ли мы их ищем?
Вряд ли режиссера действительно будет кто-то судить или бить. Через неделю всем будет уже плевать на него, как плевать на Грету Тунберг, например. Это тоже свойство нашего общества: поигрались, поорали, скинули семя, – и на боковую, а дальше вопрос кто-нибудь решит за них. Слова вместо дел. Некогда доводить дела до конца, тут мнение бы успеть высказать, прежде чем новая красная тряпка откуда-то выскочит… Но, знаете, вербальная агрессия – это все равно агрессия, это все равно зло. Если бы она была не опасна, затравленные сверстниками подростки не накладывали бы на себя руки. Наорать на кого-то сгоряча и не извиниться – это не мелочь. Просто у нас это почему-то считается нормальным и вполне допустимым.
Интересно, кстати, что всего год назад я сам, ослепленный личным горем, создал горячий пост на похожую тему, и этот пост получил несколько тысяч перепостов (ровно от тех же любителей животных, которые меня в тот раз массово поддержали, и которым я по-прежнему искренне благодарен за колоссальную психологическую поддержку). И пусть я не ошибся в выводах, все же был некоторый шанс, что я мог ошибиться. Даже не знаю, что бы я тогда делал. Наверное, сгорел бы со стыда – из-за того, что вверг в заблуждение столько людей. Сегодня для меня очень необычно оказаться по другую сторону баррикад и увидеть ту же проблему под другим ракурсом… Тут есть о чем подумать.
P.S. “История Лизы”, к слову, уже куплена для показа в США кабельной сетью HBO (той самой, которая сделала “Чернобыль”). Думаю, говно какое-то не купили бы. Тут недавно многие сетовали: ну почему у нас не могут свой “Чернобыль” снять? Да вот вам и ответ: у нас это никому не нужно. У нас сейчас актуальны другие развлечения. Гражданам так нравится собираться в толпы и линчевать всех подряд по малейшему поводу, что в такой ситуации браться за сложные темы просто опасно для жизни. Показательно, что люди, попытавшееся снять что-то, приближающееся к уровню HBO, оказались первыми кандидатами на отстрел. “НЭ ТРЭБА НАМ ТАКОГО!!!” Ну что ж, нэ трэба так нэ трэба, продолжаем жрать обезжиренные сериалы для домохозяек. И одновременно жаловаться, что не хватает хорошего кино. Знать, карма такая.
Артем Заяц, сценарист, монтажер, журналист
