Напомним кратенько предысторию. 24 июля на проспекте Гагарина прозвучали выстрелы. В результате в морге оказались двое – Алексей Вагнер и Максим Иващук, еще пятеро попали в больницу. Конфликт возник из-за разногласий финансового характера между Эдуардом Саакяном и его партнерами-застройщиками. Брат Эдуарда, Эдмонд, ветеран АТО, пригласил на встречу побратимов, партнеры его брата тоже пришли не сами, и получилось то, что получилось.
И начались судебные качели-карусели. Первому из гагаринских ‘стрелков’, Александру Лакизе, избрали меру пресечения в рекордно короткие сроки, 27 июля он уехал в СИЗО на 60 суток без возможности внести залог. За ним последовал Станислав Ельчищев – тоже СИЗО, 60 суток, без залога. А вот с Давидом Калашниковым вышло все не так гладко. Если Лакизе и Ельчищеву подозрение вручили сразу же, то Калашников и Пабилер (оба, кстати граждане Израиля), о котором мы поговорим далее, долго были без статуса, что позволило заинтересованным лицам вывезти Калашникова из больницы, усадить (ну, или уложить) в самолет и отправить в Израиль, лечиться. 
И тут следствие зашевелилось. Чтобы не выпустить еще одного фигуранта, который де-юре не фигурант, Давиду Пабилеру срочно вручили подозрение в совершении преступления по ст. 115 УК Украины (соучастие в убийстве) и началась канитель. 
На первом суде, который состоялся 2 августа, выяснилось, что Давид Пабилер… забыл родной язык (родился он в Днепропетровске и до седьмого класса ходил тут в школу, а в 2016 умудрился совершить преступление и быть осужденным) и требует переводчика. Как гражданин другой страны, юридически он абсолютно в праве это сделать, но тут выяснилось, что переводчиков с иврита у нас днем с огнем не сыщешь. Еврейская община не поторопилась предоставить специально обученного человека, поэтому следствие выкручивалось, как могло. Первый переводчик подтвердил свое знание языка службой в армии Израиля и паспортом, но тут же взял самоотвод. Вторую переводчицу, Светлану Жученко, привезли аж из Умани. Но и тут не все гладко. Светлана хоть и преподает иврит в уманьской школе, однако филологического образования не имеет, о чем не устают напоминать адвокаты каждому новому судье, вступающему в дело. Однако пока Светлана держится, несмотря на нервность работы и постоянные упреки в непрофессионализме со стороны Пабилера.
К слову, на первом заседании Пабилер общался с прессой на русском, на нем же объясняется и с медперсоналом, с адвокатами демонстративно говорит на английском, в заседании – только через переводчика, что катастрофически заягивает дело. 
Но не переводчиком единым. Уже неделю в Бабушкинском суде происходит то, что адвокаты называют ‘карусель’. Каждый новый адвокат (а их на данный момент у Пабилера четыре) плюс сам подозреваемый имеет право заявить недоверие суду и отвод. Аргументация – дело наживное, при большом желании ее можно найти всегда. Таким образом следственного судью Литвиненко, который слушал в Бабушкинском суде две санкции – по соучастию в убийстве и вымогательству – отводили уже около пяти раз. Для тех, кто не в курсе, поясним процедуру отвода. Суду заявляется недоверие, судья останавливает заседание. Автоматическая система распределяет слушание отвода на любого другого судью этого суда (который, кстати, не сидит и не ждет такого ‘счастья’, а, скорее всего, находится в другом заседании, т.е. придется подождать). Выбранный слепым жребием судья начинает заседание по отводу, слушает аргументы сторон (мы помним, что каждое слово переводится Пабилеру, да? При чем не переллельно, а последовательно – фраза, перевод, фраза, перевод) и удаляется в совещательную комнату для принятия решения. Какое-то время решает, секретарь готовит текст ухвалы, она зачитывается и переводится на иврит. За всю неделю слушаний, судью еще не отвели ни разу. Что, кстати, не удивительно, поскольку, как нам донесла разведка, в Бабушкинском суде попросту нет второго следственного судьи. 
Судья не отводится, переводчик переводит, а 72 часа, за которые должно быть рассмотрено подозрение, убегают, как песок сквозь пальцы. Итого на сегодняшний день мы имеем:
– пропущенный срок по подозрению в соучастии в убийстве (Бабушкинский суд),
– пропущенный срок по подозрению в вымогательстве (Бабушкинский суд),
– пропущенный срок по подозрению в незаконном хранении/ношении оружия (Жовтневый суд)
Кстати, в Жовтневом суде слушалось дело не потому что в Бабушкинском судьи закончились, а согласно места совершения преступления – оружие, выброшенное из машины, было найдено именно в этом районе. ‘Карусель’ вчера продолжалась целый день, успели попробовать отвести переводчицу, прокурора и дважды – судью. На втором отводе судьи Пабилеру стало плохо и суд объявил перерыв до 9 утра. Однако 72 часа с момента вручения подозрения истекли вчера около 16-ти, поэтому можно предположить, что суд оставить ходатайство об избрании меры пресечения без рассмотрения.
Несмотря на то, что на данный момент Давид Пабилер утратил статус задержанного, адвокаты настаивают на том, что он не собирается скрываться от суда и следствия и физически не сможет покинуть территорию Украины, поскольку имеет условный срок с 2016 года. 
Следствие и прокуратура не оставляют попыток взять Пабилера под стражу. Насколько нам известно, вчера в Бабушкинский суд были поданы два ходатайства о взятии под стражу по тем же статьям (соучастие в убийстве и вымогательство), слушания по ним начнутся сегодня после обеда. Хоть мы и догадываемся примерно, чем закончится дело, но все равно сходим посмотреть – а вдруг?
Также ходит посмотреть на заседания неравнодушная общественность. Ведет себя хорошо, агрессии не проявляет, не шумит, не хулиганит, однако адвокаты все равно периодически пытаются рассказать о давлении, но это не берется во внимание, поскольку процесс открытый и в зале суда может присутствовать кто угодно в неограниченном количестве. 
В суде присутствует Давыдова Марина
Dnepr.com
© 2000-2024 Dnepr.com
