В маленьком душном помещении не протолкнуться. Потерпевшие (около 30-ти человек) – на скамейках. В руках портреты погибших ребят. Вокруг них лес штативов и снующие туда-сюда журналисты – снять начало громкого процесса не приехал только ленивый. За отдельным столом два молоденьких военных прокурора, рядом на приставном стульчике приютился адвокат потерпевших. А напротив – генерал-майор Назаренко с адвокатом.
Генерал спокоен, у адвоката заметно дрожат руки, когда он вытирает синим платком прозрачную испарину со лба. За их спинами – милиция. И в коридоре милиция. И на улице милиция. И на крошечной парковке перед судом два буса с милицией. Как пояснил один майор – самосуда боятся. ‘Видишь, сколько в коридорах народу в штатском? Это бойцы. Сослуживцы, друзья погибших ребят, просто неравнодушные. Может быть что угодно’ В ответ я посоветовала бояться не их, а матерей. Женщины, которые выстояли панихиду на неимоверной жаре посреди взлетно-посадочной полосы -способны на всё. Их лица уже все знакомы. Многие здороваются, выдавливают из себя приветственные улыбки и просят держать кулачки. Это может быть первый процесс, в котором накажут за гибель бойцов не того, кто выстрелил, а того, кто допустил.
Трагедия с ИЛ была первым серьезным ударом по Днепропетровску. Да, до этого уже погибли Эйсмант и Демиденко, случился Изваринский котел, но когда небо в один момент забрало 49 ребят в голубых беретах – город взвыл. А оплакав и отдав почести – начал задавать вопросы. Кто отправил на верную смерть самолет, ведь разведка информировала о том, что возле аэропорта есть террористы с ПЗРК ‘Игла’?
Возможный ответ на этот вопрос сидел спиной к милиции и ухмылялся в усы. Его адвокат почти терял сознание, зал – терпение.
После выполнения всех формальных процедур (с правами ознакомлены, отводов не имеем) защита попыталась убрать из процесса одного из военных прокуроров, Свинаря, который был следователем по делу, однако судья в статье, на которую ссылалась защита, достаточных оснований не нашла.
А потом была попытка вернуть обвинительный акт. И в этот момент было радостно, что в зале столько милиции. Я слышала, как шевелятся волосы на голове у адвоката потерпевших.
‘Закон Украины про борьбу с терроризмом не содержит таких понятий как ‘территория противника’, ‘преодоление ПВО противника’. Эти термины используются тогда, когда страна находится в состоянии войны или в стране действует режим военного положения’
Чтобы долго вас не мучить – переведу. т.е. если война не объявлена, значит и ПВО противника нет. А ПЗРК террористов – это досадный нюанс, который в законе про борьбу с терроризмом не описан.
‘Преодоление ПВО противника является абсурдом, поскольку бороться с тем, чего нет – невозможно’
Это говорит адвокат генерала в стране, где сбили малазийский Боинг.
‘Кто конкретно представители власти Российской Федерации, которые контролировали террористические организации? Укажите номера уголовных дел против этих особ’
‘Я все понимаю, но вопрос о признании ДНР и ЛНР террористическими организациями был решен в 2015 году, а у нас событие произошло в 2014-м году!’
Когда суд ушел в совещательную комнату, в зале было слышно, как жужжит бесперебойник секретарского компьютера. Журналисты напряглись и покрепче взялись за штативы. Но обошлось. Присутствие милиции сильно разряжало обстановку и поэтому все ограничилось обвинениями и оскорблениями.
Суд выносил решение больше часа.
В удовлетворении ходатайства о возврате обвинительного акта – отказать.
Слушание оставить открытым, закрыть только заседания, на которых будут слушаться материалы с гостайной и документы ДСП (для служебного пользования).
Следующее заседание – 23 декабря в 10:00.
Текст и фото: Марина Давыдова
