Счастливчик

0
43

… Счастливчик, перегруженный зеленый бус, мерзко фыркая, выбрался на заледеневшую горку, а потом вдруг невесомо скользнул вниз и огромными двухтонными санками неумолимо ударился в ворота какой-то автостоянки. Митчел на заднем сиденьи медленно меланхолично снял наушники и вежливо поинтересовался:

– Хлопці та дами, я щось не зрозумів, а що це було?

– Не звертай уваги, друже. То ми так гальмуємо.

– А, ну то добре, – удовлетворился ответом Митчел, воткнул наушники обратно и мирно заснул.

Митчел, 18-летний правосек, как раз и воевал там, куда мы ехали, но его отправили в Харьков на какое-то страшно важное обучение, на котором он заскучал и смылся с нами на выходные ‘та заїхати просто до хлопців’. Расстояния на войне становятся крайне неважной штукой, особенно для волонтера, и если когда-то доехать из Луганска домой казалось мне Эпическим Путешествием, от которого болела спина, ноги и голова, то сейчас заскочить в Счастье… ну а чего б не заскочить в Счастье, рот закрыл и поехал. Ну вот и Митчел ехал с нами в Пески выпить кофе, не, ну а чо, все нормально.

– Конец, – констатировал Леха, осмотрев Счастливчика. – Да не, ну не прям совсем, крыло помяли-фару разбили, черт с ним, но вот стеклоподъемнику конец, а значит, ехать нам с вами, мальчики и девочки, с открытым настежь окном, что именно то, чего мне хотелось 11 января.

И, конечно, мы поехали дальше с открытым окном. Вообще навигатор всю поездку издевался над нами совершенно свински. Мы всего-то хотели объехать понтон, чтобы не выбираться наверх по льду на нашей здоровенной дуре, а он водил нас по каким-то улочкам Славянска, издевательски приводя к перекрытым на Новый год центральным улицам, и в итоге мы заехали на эту гребаную ледяную горку, а щас он вообще тащил нас по какой-то нетронутой снежной целине, где очертания дороги смутно угадывались белым на белом, машина скользила, Леха матерился сквозь зубы, а Митчел и Док, сволочи, дрыхли на заднем сиденьи и все им было нипочем.

– Жень, поставь мне в очки желтый светофильтр и дай сюда.

Промучившись немного я собрала сложную конструкцию тактических очков и сунула ее в руки Лехе.

– Ничего не помогло… – прошипел он сквозь зубы. – Я вообще не вижу, куда мы едем… Ну молись, чо, недолго осталось…

Через час мы выбрались на шоссе. Леха остановил машину, закурил и медленно снял очки…

– Женя! Ну твою мать, Женя! Ты дальтоник? Ты цвета не различаешь? Я просил ЖЕЛТЫЙ светофильтр, мать твою, ЖЕЛТЫЙ, а ты мне какой поставила? Ты понимаешь, что мы из-за тебя чуть не угробились тут?

От воплей проснулся и сладко потянулся Док, а за ним и Митчел. Он невозмутимо вынул из ушей наушники и сказал.

– Слухайте, а чого ви так орьоте? До речі, я тут раптово згадав, що я документи у Харкові залишил.

Зона боевых действий. Блокпосты. Армия. И это тело в русской горке без документов.

Конечно, следующие полчаса мы орали уже на Митчела, но, конечно, разворачиваться было уже поздно, поэтому мы поехали вперед…

… Анархист встречал нас на республике Мост.

– Докладаю. – сказал он вместо здрасте. – Скользко – катастрофа. Быстро ехать нельзя. Стреляют – ну вы слышите. Медленно ехать нельзя. Я, короче, не знаю, как, но поехали.

И мы, конечно, поехали. Очень быстро, если думать о том, как Счастливчика сносило с трассы, и очень медленно, если думать о том, что летало вокруг. И конечно же мы доехали. А там нас напоили кофе, показали в окно еще стоящую диспетчерскую вышку, дали пострелять из пулемета, пулемет, конечно, заклинило, и хозяин врезал ему Доковой палкой, чтоб он, наконец, прекратил стрелять, а потом мы с Анархистом проводили военно-полевой ремонт, заматывая скотчем окно и фару под мокрым снегом и непрекращающимся обстрелом, а потом мы как-то сразу оказались возле Славянска, и Леха поднял очи небу и поинтересовался у нас:

– Ну шо, дамы и господа. Мы имеем у себя на заднем сиденьи тело во вражеской форме без единого документа и с полным отсутствием мозгов, а впереди – два самых злостных блокпоста на этой войне. Какие есть идеи, что делать?

– Война, – весело отозвался Док. – У нас же скотч еще с ремонта остался? Щас замотаем и скажем, что везем сдавать Бене Коломойскому за 10 тыщ, не, ну а чо?…

… Счастливчик разбился через полгода, летом, скользнув с горки с отказавшими тормозами и врезавшись в совсем другие железные ворота, тем последний раз подтвердив свою славу бестолковой, неудачливой, но никого не убившей машины. Все остальные герои истории, тьфу на них, живы до сих пор.

Долбоклюй

Dnepr.com

ЛИШІТЬ ВІДПОВІДЬ

Please enter your comment!
Please enter your name here