‘… – И тогда нас, наконец упакуют в удобные рубашки с длинными рукавами, палату с мягкими стенами и будут кормить манной кашкой с ложечки…
– Ооо, от манной кашки я бы не отказалась!..
– А придется жрать Чертову Жареную Курицу!’
(на этом месте все плачут)
Дело было так. Когда мы пришли работать в Министерство Обороны, нас поселили в штаб АТО и приписали к тамошним раздаче соляры (это отдельная, очень печальная история) и раздаче жратвы в Офицерской, Столовой Штаба АТО, шоб вы понимали, ага. Еду в Офицерской Столовой раздавали трижды в день, в 8, 13 и 18, поэтому мы сразу перешли на следующий оригинальный режим питания. 8 утра – ну кто в 8 утра может жрать что-то кроме кофе? Точно не мы. 13 часов. Бабы (и Дима) в поле. 18 часов. Бабы в поле. 23 часа. Бабы (и Дима) возвращаются из поля, все магазины в городе Крске закрыты, штаб АТО тоже закрыт на ночь, мы стоим на КП, час ожидая пока кто-нибудь соизволит проснуться и нас запустить внутрь, после чего мы падаем в свой кунг, пишем отчеты и в 3 часа ночи кто-нибудь, наконец, находит в сумке завалявшийся сникерс, честно делит его на четверых и мы тихо засыпаем до звонка ‘горячей линии’ в 7 утра…
Через месяц меня с грандиозным скандалом отпустили домой в Харьков. Всем было проще, у них дети мелкие дома не плакали… У меня плакал. Мне обещали, что у нас будут выходные, ага. Ну и я ему пообещала. И ежедневно, черт, ежедневно, он рыдал мне в трубку ‘Мама, приезжай’. У меня сдали нервы, я орала матом на пол-АТО, отвечая открытым текстом на подколки ‘почему ты такая неженственная и ругаешься матом’ – ‘если б вы меня не замучили, я бы не ругалась матом’ и так далее на радость всем военным соседям, уже давно считавшим нас самым динамичным аттракционом этого унылого места.
Дома я упала лицом в миску борща и радостно захрюкала. Потом я упала лицом во вторую миску борща и радостно захрюкала. На четвертой миске муж осторожно сказал – ‘Милая, не то чтоб мне жалко для тебя борща, но что вообще происходит-то?’
Я с сожалением оторвалась от миски и пошла к весам, которые у меня, как у каждой девочки с некоторым лишним весом стоят посередине комнаты. Я встала на весы и протерла глаза. Цифры не поменялись. Я перезагрузила весы и встала на них еще раз. Цифры не менялись. Последний раз я весила столько в 20 лет, а с тех пор со мной случилось много всякого интересного, даже если не считать только что сожранных четырех мисок борща.
Назавтра я вернулась в штаб АТО и поделилась сделанным открытием с командой. Мозговой штурм был краток, как все наши мозговые штурмы, и привел нас к выводам, что а) похудеть бы нам всем, кроме Димы, конечно, не мешало бы б) не на 10 же килограмм в месяц, мы так сдохнем быстро и в) надо что-то делать.
В порядке что-то делать мы решили осчастливить своим присутствием Офицерскую Столовую штаба АТО. Что вам сказать… Знаете, вся страна, которой мы отчитывались за наличие тушенки на опорных пунктах, выкатывала нам претензии ‘а вы бы попробовали сами это пожрать’. Реальность превзошла все ожидания. Если в полях тушенку и макароны преобразовывали в еду люди, которые хотя бы собирались есть это самостоятельно, да и рисковали ‘подвергнуться неформальным методам воздействия’ со стороны сослуживцев, есличо – то в штабе АТО те же макароны готовили вольнонаемные сотрудники, похоже, после специальных курсов ‘как испортить еду специальным армейским методом’.
Ну серьезно, я до сих пор не знаю, как можно сварить кашу одновременно недоварив и разварив ее. Самое любопытное, что господа полковники честно выстраивались в очередь за макаронами с ложкой ‘красной рыбы’ и армейским чаем из соды и сахара, олицетворяя собой стойкое перенесение тягот воинской службы. Они это жрали, ей-богу, они это жрали! Вот Сулик – приблудившаяся к нашему кунгу собачонка неизвестной видовой принадлежности – не жрал, а полковники – да. Удивительно.
Через неделю мы поняли, что таким нехитрым способом мы загнемся еще быстрее, чем если просто не будем жрать, даже с учетом того, что запасы завалявшихся сникерсов подошли в наших рюкзаках к концу окончательно. Так в нашу жизнь вошла Чертова Жареная Курица. Проблема была в том, что супермаркет по дороге к штабу работал до 11 вечера. И без четверти 11, когда мы с визгом тормозов подъезжали к его входу, из готовой еды там оставалась – ага, именно она. Даже хлеба уже не было. И вот… вы когда-нибудь жрали курицу с отвращением? Мы да.
Еще через месяц повар нашего любимого взвода, в который мы иногда падали ночевать, увидел нас при дневном свете. Боже, – сказал он. – БОЖЕ! Вы что, собираетесь в помидорах маскироваться, такие плоские, зеленые и с красными глазами?
Мужики, быстро все побежали – я жарю картошку, ты делаешь салатик, ты в селуху за мясом, они ж тут щас сдохнут у нас прямо на месте, где мы будем прятать тела этой поважной министерской комиссии, бгггг? Киценька, что ты любишь? Кашку? Манную? С вареньем? С сухофруктами? Да-да, я тебе на ужин приготовлю, ты только приезжай, да, голи-боси-простоволоси, не отвлекай меня, я ж щас порежусь, мужики, соберите им сразу тормозочек с собой, господи, да шо ж это творится, чуть своих волонтеров голодом не заморили!
И жизнь наша наладилась.
Чертову Жареную Курицу мы не могли есть, нюхать и даже покупать еще полтора года. Потом однажды, падая ночевать в дом, где в холодильнике мышь повесилась еще за неделю до выплаты денежного содержания, мы поймали взгляд хозяйки на эту тварь, как на еду, отошли в сторону, сказали друг другу ‘надо собраться’, но все равно заставили хозяйку нести ее в отдельном от всей еды пакете. Такие дела.
КДПВ – Сулик и кот учиняют разборки за доеденную Курицу.
Чертова жаренная курица)) Смешно)) Печально, что военных кормят как попало…